Им там виднее. Южные Курилы всё-таки станут "северными территориями"?
Кажется, мы имеем право предварительно анонсировать сразу две știri. Одну хорошую, а другую не очень. Первая: кажется, территориальный спор с Японией будет все-таки урегулирован, страны подпишут мирный договор. Вторая: все идет к тому, что сохранить все спорные острова не получится, и спрашивать нас о том, что и как отдавать, никто не собирается.
Такие выводы можно сделать из анализа высказывания Владимира Путина, сделанного после его встречи с японским премьером Синдзо Абэ. Он, напомним, с видимым воодушевлением сказал, что Япония наконец готова вернуться к обсуждению территориальной проблемы на основе договоренностей, зафиксированных в советско-японской декларации 1956 года.
Правда, нужно отметить, что Путин не отрезал себе путей к отступлению. Упомянул он и о не совсем точных формулировках в той декларации, и о том, что все это необходимо уточнять. Но, с другой стороны, это может быть и игрой на российскую аудиторию: после всех правительственных инициатив текущего года к рейтингу приходится относиться бережно.
Вероятно, Путин действительно хотел бы урегулировать территориальный спор с Японией. Отчасти из-за того, что у него есть опыт решения аналогичного спора с Китаем, в результате которого мы получили довольно прочные, позитивные отношения с нашим крупнейшим соседом. В то время тоже было много споров о том, нужна ли нам такая демаркация границы, но сейчас, похоже, сомневающихся все меньше. Япония также является крупным региональным (да и мировым) политическим и экономическим игроком. А для нас она может стать ещё и фигурой, уравновешивающей Китай, что само по себе имеет некоторую ценность.
С другой стороны, Япония действительно могла бы стать крупным инвестором в российскую экономику, в частности, на Дальнем Востоке. Это мощный финансовый, промышленный и технологический центр, нормальные отношения с которым могли бы с лихвой компенсировать нам потерю нескольких островов.
Но тут «всё не так однозначно». И самый простой аргумент – не всё, что хорошо выглядит на бумаге, оказывается столь же хорошим на практике.
Начнем с вопроса экономического сотрудничества. Нам довольно часто подсовывают этот аргумент в качестве главного плюса от передачи островов Японии. Но дело в том, что свободная, рыночная экономика не терпит диктата. И трудно поверить в то, что по первому щелчку пальцев премьер-министра Японии тысячи японских предпринимателей бросятся вкладывать деньги в Россию. Такая возможность, кстати, есть у них и сейчас. И они даже что-то инвестируют. Но все больше в нефтегазовые проекты вроде «Сахалин-1» и «Сахалин-2», в которые и без японцев инвесторы в очередь стояли.
На самом деле этот аргумент очень сомнителен. Может, будут инвестиции. Может, не будут. А может, мирный договор и возврат японцам хотя бы части «северных территорий» окажет контрпродуктивный эффект: если сейчас, не желая сильно ссориться с Россией (а то ведь вообще ничего не дадут), японцы очень аккуратно, чисто символически поддержали антироссийские санкции, то ведь с развязанными руками они могут войти в авангард санкционного фронта. А чего бы и нет, действительно: терять уже нечего, а поддержать «традиционного партнера» из-за океана всегда полезно.
Рыбу они и без всяких мирных договоров скупают в любых количествах. Причем, вполне сознательно поощряют российских браконьеров, везущих через границу целые трюмы неучтенной рыбы, крабов, креветки и других морских деликатесов. Круглый лес мы им поставляем без вопросов. Уголь? Нефть? Сжиженный газ? Да что угодно, лишь бы платили!
То есть надежды на полноводную реку японских инвестиций могут себя не оправдать. И это нужно иметь в виду в первую очередь.
Вообще, что из себя представляет декларация 1956 года? Согласно этому документу, СССР обязался (после подписания мирного договора, и ни минутой раньше!) передать Японии о. Шикотан и о-ва Хабомаи. И это, надо признать, весьма выгодный для нас компромисс, если мы в принципе готовы на эти самые компромиссы.
Во-первых, эти острова находятся с океанской, восточной стороны Южно-Курильской гряды. Они чисто географически не способны повлиять на то, сможем ли мы считать Охотское море своим внутренним водоемом. То есть эта проблема в данном случае отпадает автоматически.
Во-вторых, военно-стратегическое значение этих островов сильно преувеличено. Если бы рядом, в считанных километрах, не было бы громады острова Хоккайдо, на котором можно разместить хоть десять военных баз, вопрос имел бы принципиальное значение. Но в данном случае, пожалуй, беспокойство излишне – нам и без того есть чего там опасаться.
В-третьих, за нами остаются действительно крупные острова Кунашир и Итуруп (крупнейший остров Курильской гряды). Они вполне достаточны для организации там серьезного военного присутствия, да и экономически все-таки значительно более ценны, чем Кунашир и Хабомаи. Это и месторождение рения на о. Итуруп, и довольно значительная водная акватория, богатая лососевыми и другими промысловыми сортами рыбы и прочими водными биоресурсами.
Ещё раз акцентирую на этом внимание: если мы в принципе готовы на компромисс в территориальном споре с Японией, то условий лучше, чем в Декларации 1956 года, нам, наверное, просто не придумать.
Однако остается вопрос о том, действительно ли нам нужен этот компромисс? Его экономическая ценность, как мы уже выяснили, достаточно сомнительна. Может, мы можем компенсировать это выгодами от военно-политического альянса с Японией?
Увы, это тоже маловероятно. Точнее, вероятность такого альянса практически нулевая. И причина лежит на поверхности – место главного военно-политического партнера Японии прочно занято американцами.
В настоящий момент Япония является главным союзником США в АТР. Это, без преувеличения, непотопляемый авианосец Америки, географически расположенный в таком месте, откуда можно контролировать всю морскую торговлю Китая. А это сейчас самый ценный для США геополитический ресурс.
Усугубляется ситуация ещё и тем, что именно над Японией проходят траектории китайских и северокорейских ракет, стартующих в сторону США. С появлением системы ПРО заинтересованность Вашингтона в Стране восходящего солнца только усилилась, а с появлением МБР у Северной Кореи она достигла своего апогея.
Но надо признать, что и Япония заинтересована в укреплении военного сотрудничества с США. Сейчас уже очевидно, что Токио не в состоянии самостоятельно сдержать стремительно растущий Китай. Ссора с США означает для японцев, как минимум, потерю островов Сенкаку (кит. Дяоюайдао) в Восточно-Китайском море. Вряд ли вдохновляют Токио и военно-технические успехи Пхеньяна, а особенно, его ядерная программа.
Все это достаточно ясно указывает нам на то, что никакие наши попытки «приручить» Японию и сделать её своим военным партнером не увенчаются успехом ни в ближайшей, ни в среднесрочной перспективе.
А значит, сделка выглядит для России слишком сомнительной, если не принимать в расчет общие рассуждения про добрососедство и крепнущую дружбу народов. Острова, пусть и не самые ценные, мы все-таки отдаем, а взамен получаем только обещания и похлопывания по плечу. Обмен, согласитесь, не самый равноценный…
Наверное, кто-то скажет, что на уровне глав государств вопрос обсуждается более предметно, и там наверняка предусмотрены какие-то гарантии инвестиций, технологического сотрудничества и прочих замечательных вещей. И это, наверное, так…
Но все-таки у нас было достаточно случаев убедиться, что наши лидеры далеко не всегда принимают мудрые решения, направленные на благо народа и государства. Поэтому, извините, хотелось бы увидеть на столе все карты. И только потом, после соответствующего обсуждения, уполномочить нашу власть на то или иное решение.
Но так, конечно же, не будет. Потому что им там, как всегда, виднее.
Такие выводы можно сделать из анализа высказывания Владимира Путина, сделанного после его встречи с японским премьером Синдзо Абэ. Он, напомним, с видимым воодушевлением сказал, что Япония наконец готова вернуться к обсуждению территориальной проблемы на основе договоренностей, зафиксированных в советско-японской декларации 1956 года.
Вчера в ходе нашей встречи премьер-министр действительно сказал, что Япония готова была бы вернуться к обсуждению той проблемы на основе Декларации 1956 года. Но это требует, конечно, отдельной, дополнительной серьезной проработки.
Правда, нужно отметить, что Путин не отрезал себе путей к отступлению. Упомянул он и о не совсем точных формулировках в той декларации, и о том, что все это необходимо уточнять. Но, с другой стороны, это может быть и игрой на российскую аудиторию: после всех правительственных инициатив текущего года к рейтингу приходится относиться бережно.
Вероятно, Путин действительно хотел бы урегулировать территориальный спор с Японией. Отчасти из-за того, что у него есть опыт решения аналогичного спора с Китаем, в результате которого мы получили довольно прочные, позитивные отношения с нашим крупнейшим соседом. В то время тоже было много споров о том, нужна ли нам такая демаркация границы, но сейчас, похоже, сомневающихся все меньше. Япония также является крупным региональным (да и мировым) политическим и экономическим игроком. А для нас она может стать ещё и фигурой, уравновешивающей Китай, что само по себе имеет некоторую ценность.
С другой стороны, Япония действительно могла бы стать крупным инвестором в российскую экономику, в частности, на Дальнем Востоке. Это мощный финансовый, промышленный и технологический центр, нормальные отношения с которым могли бы с лихвой компенсировать нам потерю нескольких островов.
Но тут «всё не так однозначно». И самый простой аргумент – не всё, что хорошо выглядит на бумаге, оказывается столь же хорошим на практике.
Начнем с вопроса экономического сотрудничества. Нам довольно часто подсовывают этот аргумент в качестве главного плюса от передачи островов Японии. Но дело в том, что свободная, рыночная экономика не терпит диктата. И трудно поверить в то, что по первому щелчку пальцев премьер-министра Японии тысячи японских предпринимателей бросятся вкладывать деньги в Россию. Такая возможность, кстати, есть у них и сейчас. И они даже что-то инвестируют. Но все больше в нефтегазовые проекты вроде «Сахалин-1» и «Сахалин-2», в которые и без японцев инвесторы в очередь стояли.
На самом деле этот аргумент очень сомнителен. Может, будут инвестиции. Может, не будут. А может, мирный договор и возврат японцам хотя бы части «северных территорий» окажет контрпродуктивный эффект: если сейчас, не желая сильно ссориться с Россией (а то ведь вообще ничего не дадут), японцы очень аккуратно, чисто символически поддержали антироссийские санкции, то ведь с развязанными руками они могут войти в авангард санкционного фронта. А чего бы и нет, действительно: терять уже нечего, а поддержать «традиционного партнера» из-за океана всегда полезно.
Рыбу они и без всяких мирных договоров скупают в любых количествах. Причем, вполне сознательно поощряют российских браконьеров, везущих через границу целые трюмы неучтенной рыбы, крабов, креветки и других морских деликатесов. Круглый лес мы им поставляем без вопросов. Уголь? Нефть? Сжиженный газ? Да что угодно, лишь бы платили!
То есть надежды на полноводную реку японских инвестиций могут себя не оправдать. И это нужно иметь в виду в первую очередь.
Вообще, что из себя представляет декларация 1956 года? Согласно этому документу, СССР обязался (после подписания мирного договора, и ни минутой раньше!) передать Японии о. Шикотан и о-ва Хабомаи. И это, надо признать, весьма выгодный для нас компромисс, если мы в принципе готовы на эти самые компромиссы.
Во-первых, эти острова находятся с океанской, восточной стороны Южно-Курильской гряды. Они чисто географически не способны повлиять на то, сможем ли мы считать Охотское море своим внутренним водоемом. То есть эта проблема в данном случае отпадает автоматически.
Во-вторых, военно-стратегическое значение этих островов сильно преувеличено. Если бы рядом, в считанных километрах, не было бы громады острова Хоккайдо, на котором можно разместить хоть десять военных баз, вопрос имел бы принципиальное значение. Но в данном случае, пожалуй, беспокойство излишне – нам и без того есть чего там опасаться.
В-третьих, за нами остаются действительно крупные острова Кунашир и Итуруп (крупнейший остров Курильской гряды). Они вполне достаточны для организации там серьезного военного присутствия, да и экономически все-таки значительно более ценны, чем Кунашир и Хабомаи. Это и месторождение рения на о. Итуруп, и довольно значительная водная акватория, богатая лососевыми и другими промысловыми сортами рыбы и прочими водными биоресурсами.
Ещё раз акцентирую на этом внимание: если мы в принципе готовы на компромисс в территориальном споре с Японией, то условий лучше, чем в Декларации 1956 года, нам, наверное, просто не придумать.
Однако остается вопрос о том, действительно ли нам нужен этот компромисс? Его экономическая ценность, как мы уже выяснили, достаточно сомнительна. Может, мы можем компенсировать это выгодами от военно-политического альянса с Японией?
Увы, это тоже маловероятно. Точнее, вероятность такого альянса практически нулевая. И причина лежит на поверхности – место главного военно-политического партнера Японии прочно занято американцами.
В настоящий момент Япония является главным союзником США в АТР. Это, без преувеличения, непотопляемый авианосец Америки, географически расположенный в таком месте, откуда можно контролировать всю морскую торговлю Китая. А это сейчас самый ценный для США геополитический ресурс.
Усугубляется ситуация ещё и тем, что именно над Японией проходят траектории китайских и северокорейских ракет, стартующих в сторону США. С появлением системы ПРО заинтересованность Вашингтона в Стране восходящего солнца только усилилась, а с появлением МБР у Северной Кореи она достигла своего апогея.
Но надо признать, что и Япония заинтересована в укреплении военного сотрудничества с США. Сейчас уже очевидно, что Токио не в состоянии самостоятельно сдержать стремительно растущий Китай. Ссора с США означает для японцев, как минимум, потерю островов Сенкаку (кит. Дяоюайдао) в Восточно-Китайском море. Вряд ли вдохновляют Токио и военно-технические успехи Пхеньяна, а особенно, его ядерная программа.
Все это достаточно ясно указывает нам на то, что никакие наши попытки «приручить» Японию и сделать её своим военным партнером не увенчаются успехом ни в ближайшей, ни в среднесрочной перспективе.
А значит, сделка выглядит для России слишком сомнительной, если не принимать в расчет общие рассуждения про добрососедство и крепнущую дружбу народов. Острова, пусть и не самые ценные, мы все-таки отдаем, а взамен получаем только обещания и похлопывания по плечу. Обмен, согласитесь, не самый равноценный…
Наверное, кто-то скажет, что на уровне глав государств вопрос обсуждается более предметно, и там наверняка предусмотрены какие-то гарантии инвестиций, технологического сотрудничества и прочих замечательных вещей. И это, наверное, так…
Но все-таки у нас было достаточно случаев убедиться, что наши лидеры далеко не всегда принимают мудрые решения, направленные на благо народа и государства. Поэтому, извините, хотелось бы увидеть на столе все карты. И только потом, после соответствующего обсуждения, уполномочить нашу власть на то или иное решение.
Но так, конечно же, не будет. Потому что им там, как всегда, виднее.
informații